two is - Russo Traduzione

- And woman number two is.

- А женщина номер два это.

Yes, number two is the special?

(Энди) Да, номер два, это особенное?

And two is E and so on.

Два - это E. И так далее.

Option number two is a limited-time offer.

Вариант номер два - это ограниченное по времени предложение

Code Two is "Respond immediately, no lights and sirens."

Код два это "Немедленное реагирование без включения сирены."

Forty-two is befriend somebody I don't like.

Сорок два это быть другом тому, кто тебе не нравится.

one and two is three, and three means a secret.

раз и два - это три, а три означает тайну.

But number two is the enemy of Scrooge McDuck. BRENDAN MIMICS SCROOGE Good one.

Номер два - это противник Скруджа Макдака Неплохо.

And two is the prince who kneels before her on one knee.

А два это как принц, склонивший перед ней одно колено.

Two, four, six, and three is nine, plus two is 11.

Два, четыре, шесть, и еще три это девять, плюс два это одиннадцать.

And it 'll be the third I've made in two years. It just keeps a body on the jump to keep you in shirts;

За два года это уж третью рубашку тебе приходится шить.

This principle is two-sided.

Этот принцип является двусторонним.

This is a two-edged sword.

Его значение является обоюдным.

It is the link between the two.

Черепаха является связующим звеном между ними.

The two Protocols refer to two different phenomena within the same Convention.

Предметом двух протоколов являются два различных феномена, затрагиваемых в этой Конвенции.

It had also signed two and was party to two regional instruments.

Она также подписала два региональных таких документа и является участником еще двух региональных документов.

or, more precisely, neither the one nor the other, but that which only subsequently becomes resolved into the two, that which is the absolute subjective-objective and objective-subjective.

или точнее: ни то, ни другое в отдельности, а то, что лишь впоследствии разлагается на одно и на другое, то, что является безусловно субъективно-объективным и объективно-субъективным».

This single process is two-sided: from one pole, that of the commodity-owner, it is a sale, from the other pole, that of the money-owner, it is a purchase.

Этот единый процесс является, таким образом, двусторонним: один его полюс – со стороны товаровладельца – продажа, противоположный полюс – со стороны владельца денег – купля.

This juridical relation, whose form is the contract, whether as part of a developed legal system or not, is a relation between two wills which mirrors the economic relation.

Это юридическое отношение, формой которого является договор, – все равно закреплен ли он законом или нет, – есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение.

I can tell you now one of the questions.” He looks at his notebook and says, “ ‘When are two bodies equivalent?’ And the answer is, ‘Two bodies are considered equivalent if equal torques will produce equal acceleration.’ So, you see, they could pass the examinations, and “learn”

Я вам сейчас прочитаю один из вопросов. — Он заглядывает в тетрадь и произносит следующее: — «Когда два тела являются эквивалентными?». Ответ: «Два тела считаются эквивалентными, если прилагаемые к ним вращающие моменты порождают равные ускорения».

Just such gibberish, and of this a word or two will suffice, is the special terminology of Avenarius, who coined a plenitude of diverse “notals,” “securals,” “fidentials,” etc., etc.

Такой же тарабарщиной, о которой достаточно сказать два слова, является особая терминология Авенариуса, создавшего бесконечное обилие разных «ноталов», «секуралов», «фиденциалов» и пр. и пр.

If the limit of the working day is given, and also the limit of its necessary part, the mass of value and surplus-value produced by the individual capitalist is clearly exclusively dependent on the mass of labour that he sets in motion. But this, on the assumptions we have made above, depends on the mass of labour-power, or the number of workers he exploits, and this number in its turn is determined by the amount of the variable capital advanced. With a given rate of surplus-value, and a given value of labour-power, therefore, the masses of surplus-value produced vary directly as the amounts of the variable capitals advanced. Now we know that the capitalist divides his capital into two parts. He lays out one part on means of production.

Но для капиталиста, который занимает дюжину рабочих, рабочий день существует лишь как совокупный рабочий день всей дюжины. Рабочий день каждого отдельного рабочего существует лишь как соответственная часть совокупного рабочего дня, совершенно независимо от того, трудятся ли эти 12 человек совместно или же вся связь между их трудом состоит только в том, что они работают на одного и того же капиталиста. Если же из этих 12 рабочих каждые два получат занятие у мелкого хозяйчика, то лишь случайно каждый их этих хозяев может произвести одинаковую сумму стоимости, а, следовательно, и реализовать общую норму прибавочной стоимости. Здесь обнаружатся индивидуальные отклонения. Если рабочий употребляет на производство товара значительно больше времени, чем это общественно необходимо, если индивидуально необходимое для него рабочее время значительно отклоняется от общественно необходимого, или среднего, рабочего времени, то его труд не является средним трудом, а его рабочая сила не является средней рабочей силой. Такая рабочая сила или вовсе не находит покупателя, или продается ниже средней стоимости рабочей силы.

A certain peasant, Dushkin, the owner of a tavern across the street from that same house, came to the police with a jewelry case containing a pair of gold earrings, and with a whole tale to go with it: 'The day before yesterday, in the evening, some time after eight or thereabouts'—the very day and hour, you see?—'a workman, this painter, Mikolai, who had also stopped in earlier in the day, came running to me and brought me this box with gold earrings and little stones, and asked if he could pawn them for two roubles, and when I asked where he got them, he declared that he'd picked them up from the sidewalk. I didn't question him any more about it'—this is Dushkin speaking—'but I got him out one little note'—a rouble, that is—'because I thought if it wasn't me, he'd pawn them to someone else, and it makes no difference, because he'll drink it up anyway, and it's better if the thing stays with me—the deeper hidden, the closer to hand—and if something comes up, or there are any rumors, I can represent it at once.' Well, of course, that's all his old granny's dream, he's lying like a rug, because I know this Dushkin, he's a pawnbroker himself, and he receives stolen goods, and he filched a thirty-rouble article from Mikolai with no intention of 'representing' it.

Некто крестьянин Душкин, содержатель распивочной, напротив того самого дома, является в контору и приносит ювелирский футляр с золотыми серьгами и рассказывает целую повесть: «Прибежал-де ко мне повечеру, третьего дня, примерно в начале девятого, — день и час! вникаешь? — работник красильщик, который и до этого ко мне на дню забегал, Миколай, и принес мне ефту коробку с золотыми сережками и с камушками, и просил за них под заклад два рубля, а на мой спрос: где взял? — объявил, что на панели поднял. Больше я его на том не расспрашивал, — это Душкин-то говорит, — а вынес ему билетик — рубль то есть, потому-де думал, что не мне, так другому заложит, всё одно — пропьет, а пусть лучше у меня вещь лежит: дальше-де положишь, ближе возьмешь, а объявится что аль слухи пойдут, тут я и преставлю». Ну, конечно, бабушкин сон рассказывает, врет как лошадь, потому я этого Душкина знаю, сам он закладчик и краденое прячет, и тридцатирублевую вещь не для того, чтоб «преставить», у Миколая подтибрил. Просто струсил.